«Княгиня Вера Федоровна Гагарина… молодая, красивая, счастливая в браке и обладавшая средствами, казалось бы, имела все, чего человек может пожелать для своей земной жизни». − София Ливен «Духовное пробуждение в России».
Она стояла в больничной палате и смотрела на плачущего ребенка. «Почему ребенок плачет? Его кто-то обидел?» «Он лошадку хочет», − отважилась сказать правду одна из медсестер. Когда мальчика выписали, его ждал подарок − настоящий орловский рысак! А ведь мальчик хотел всего-навсего деревянную лошадку. Но жалостливая княгиня, пришедшая, как обычно, на утренний обход в больницу, построенную ее мужем в родовом имении Сергиевском (ныне город Плавск Тульской области), не разбиралась в игрушках. Своих детей у нее не было…
Во всем остальном жизнь княгини Веры Федоровны Гагариной была сказочной: она была сказочно богата, жила в сказочно красивом петербуржском дворце − творении Огюста Монферана, да и собой была сказочно красива. Девушка из высшего общества − урожденная графиня фон Пален. Ее отец Федор Пален, потомок тевтонских рыцарей, являлся действительным тайным советником и членом государственного совета.
«И жених сыскался ей». С двадцатилетним князем Сергеем Гагариным Вера обручилась, когда ей было шестнадцать лет. О свадьбе продолжателей двух древних родов договаривались деды. Дед Веры был давним другом старого князя Гагарина. Князья Гагарины вели свой род от великого князя владимирского Всеволода Большое Гнездо. Крестным отцом Сергея был сам царь Николай I. Мальчик вырос. Он обладал необыкновенно правильными чертами лица и манерами французского маркиза XVIII века.
Так бы и прошла жизнь в балах и маскарадах, в украшении городского особняка и обустройстве родового имения. Князь Сергей Гагарин был большим ценителем изящного. Он всю жизнь коллекционировал предметы искусства: полотна Греза, Жана Батиста, Кутюра, эмали, старинные серебряные блюда итальянской работы. В 1873 году княгиня Вера Гагарина купила особняк в Петербурге по адресу Большая Морская улица 45. В разное время там жили многие известные люди. Среди них А.И. Мусин-Пушкин, первооткрыватель «Слова о полку Игореве», Петр Разумовский, сын последнего гетмана Украины, архитектор Огюст Монферан, выстроивший Исаакиевский собор, а также П.Н. Демидов, владелец Уральских чугуноплавильных заводов. Сын последнего и продал особняк княгине Гагариной. Все складывалось как нельзя лучше. Домом на Большой Морской 45 еще в XVIII веке владел дед князя Сергея, и вот он снова оказался в собственности Гагариных. А в соседнем особняке (Большая Морская 43) хозяйкой была младшая сестра Веры Гагариной, Наталия Ливен.
Но уже примерно через год начало происходить нечто невообразимое − в обоих особняках стали проводить евангельские собрания! Виной тому был приезд Редстока и начавшееся в среде столичной аристократии евангельское пробуждение. На одном из первых собраний княгиня Вера Гагарина, услышав слова из книги Бытие 3:9 «Где ты?», обращенные когда-то Богом к Адаму, отнесла их лично к себе. Она думала о том, что если бы Бог задал этот вопрос ей, она не знала бы, что ей отвечать. Где ее душа? Среди спасенных или среди погибших? Когда прозвучал призыв, она встала, заявив о своей готовности принять Христа. Ее не смутило то, что вокруг было наполовину светское общество, знакомые и родственники, многие из которых еще только присматривались к английскому проповеднику. Было ей тогда около сорока лет. А в сорок лет, как известно, жизнь только начинается… С тех пор, по свидетельству племянницы, Софии Ливен, она переменилась, стала одеваться просто и скромно, посещать больных и заключенных и читать им Слово Божье.
Когда пашковки занялись швейными мастерскими для бедных женщин Петербурга, Вера Гагарина взяла на себя сразу две − в Песках и в Коломенском. Обе велись на ее средства. Мастерские преследовали две цели − дать женщинам возможность заработка на дому, а также познакомить их со Словом Божьим. С мастерскими княгине Гагариной помогали сестры Козляниновы и ее племянницы − София и Мария. София вспоминает, что когда «милая тетя» ехала на Пески, она брала с собой слабую здоровьем Констанцию Козлянинову. Затем, отпустив кучера Дмитрия Ивановича Глухова, тоже верующего, они отправлялись навещать работниц − кого в подвалы, а кого − по углам дешевых квартир.
Жившие там женщины были, как правило, замужем за пьяницами и влачили безрадостное существование. Нужно сказать, но что соседи не всегда были рады посещению пашковок. Однажды проповедниц выгнали со двора метлой. Щедрая, веселая, как птица, Гагарина радовалась потом, что за имя Христово они удостоились «понести посрамление». После посещений пашковки шли в мастерскую, а затем кучер, ожидавший в условленном месте, вез их домой на Большую Морскую. Вот так Редсток, который, по выражению Н.Лескова, обладал «во всех отношениях скудными средствами», своей проповедью «гнал» изнеженную аристократию, «людей с лоснящейся кожей… в норы и трущобы, где страдает и гибнет злополучная нищета».
Помимо больших собраний в особняке Гагариной в укромной тихой комнате проводились по четвергам молитвенные собрания в небольшом кругу сестер. Примерно в это же время Гагарина взяла на воспитание мальчика − сына Савелия Алексеевича Алексеева. Ребенка оставили в городе, когда его отца на много лет сослали на Кавказ за веру, а жена и дочь последовали за сосланным. Вернувшись из ссылки, Савелий Алексеев стал пресвитером второй Евангельской общины Петербурга.
Летом весь дом Гагариной со всеми домочадцами уезжал в родовое имение Гагариных в Тульской губернии − село Сергиевское. Это село перешло к князьям Гагариным еще во второй половине XVIIIвека. Оно было расположено в очень удобном месте, на пересечении сразу трех оживленных дорог: из Мценска в Тулу, ветки Московско-Курской железной дороги и нового тракта на Москву. В 70-е годы усилиями Гагариных там была построена электростанция, Княжеский дом, дворовые постройки, а потом и больница освещались электричеством. Позаботилась княгиня Гагарина и об устройстве в селе водоснабжения.
В 1869 году (за пять лет до начала петербуржского пробуждения) при активном участии княгини Гагариной был заложен первый камень в строительстве больницы для крестьян − стационара на 40 мест. Затем на ее средства строится дом для врачей, три аптеки, амбулатория. Из Кенигсберга по просьбе княгини приехал опытный доктор Артур Рихардович Дуковский. Оттуда же было доставлено оборудование для больницы.
Годом позже, в 1870 году, князь Гагарин поехал в Петербург, чтобы при личной встрече с министром образования получить разрешение на строительство школы для бедных. В результате новая школа была открыта в том же году. На открытии присутствовал сам министр.
С середины 80-х годов, когда пашковцев в Петербурге стали сильно притеснять, Вера Федоровна почти безвыездно живет в Сергиевском, где продолжает активно заниматься благотворительностью и создает в селе большую общину евангельских христиан. (Этот факт отмечен на официальном сайте Московской центральной церкви ЕХБ). Муж убеждений княгини не разделял, но при этом предоставлял ей полную свободу действий. После смерти супруга в 1890 году княгиня Вера Федоровна остается в Сергиевском единственной хозяйкой.
В то время по так называемым «центрам пашковской пропаганды» ездили православные священники, после чего они составляли отчеты и доклады, принимали меры… О своей поездке в Сергиевское в 1883 году написал протоиерей В.Сахаров в «Московских Церковных Ведомостях». Через четыре года он опубликовал отдельную книгу под названием «Пашковцы, их лжеучение и опровержение его». Это издание содержит уникальный рассказ, пусть даже из уст недоброжелателя, о том, как благовествовала в своем имении княгиня Гагарина. В приведенной ниже цитате сохранена орфография и пунктуация источника.
«Самою рьяною проповедницею пашковской лжи в провинции явилась двоюродная сестра Пашкова княгиня Гагарина. В своем имении Сергиевском, Тульской губ. Крапивенскаго уезда, она неутомимо пропагандировала ересь: собирала к себе слушателей, ходила сама по домам знакомых, куда собирались слушатели и особенно слушательницы, раздавала книги и брошюры и т. д. Бывали случаи, что и во время разгара сельской ярмарки выносился из ея дома на базар домашний ея налой и среди шумящей базарной толпы раздавался звучный голос проповедницы, доказывающей, что дела в деле спасенья ничего не значат, а спасает человека одна вера. Мы сами слушали проповеди этой учительницы и убедились, что она ведет дело пропаганды прямолинейно, ничего не скрывая и не утаивая. «Мы грешны, говорила проповедница в одной из своих бесед, мы все родились во грехе и не имеем сил приобрести себе прощение грехов своих от Бога; но Господь, по любви своей к нам, послал, для спасения нашего, Своего Единороднаго Сына; Он взял на Себя все наши грехи и претерпел за них крестную смерть. После этого мы все спасены; всем нам уготованы райския обители; все войдете туда. Он вас приглашает и ждет к Себе; Он говорит вам: «придите ко мне». Он вас требуется только веровать в Спасителя, искупившаго нас от греха и смерти, веровать, что вы, немощные существа, спасаетесь единственно Его крестною смертию. К нему одному обращайтесь вашим взором; Его одного молите и просите»… Беседа закончилась благодарственною молитвою к Господу, что Он сподобил их услышать Его учение. «Ну, обратилась проповедница после молитвы к слушателям, − что вы слышали здесь, то должны передавать другим; слышанное вами не должно быть только вашим достоянием, но должно передаваться из уст в уста. Итак, убеждайте ваших знакомых уверовать в Спасителя, чтобы и они спаслись». Проповедница эта устроила в своем имении прекрасную школу и образцовую больницу для народа, и весьма умело пользуется этими учреждениями для распространения своего учения, внушая детям только одну веру для спасения и утешая больных надеждою на спасение, если только они имеют уверенность в своем спасении».
Вот такое «хождение в народ», но только с проповедью о Христе. В этой проповеди простыми и доходчивыми словами было отражено главное: греховность каждого человека, неспособность угодить Богу собственными усилиями и спасение по благодати и через веру в то, что Христос искупил грехи всех людей на кресте. При этом жизнь самой проповедницы красноречивее всяких слов свидетельствовала о том, что ее вера − это живая вера, вера, приносящая плод. Не удивительно, что люди слушали, и местная община пашковцев неуклонно росла. Она знала, о чем говорила. Всю жизнь она старалась делать добрые дела, но только придя к личной вере в Спасителя, она поняла, что спасение не от дел. Добрые дела − это следствие, а не причина спасения.
После высылки В.А.Пашкова в 1884 году Гагарина всегда, когда ей случалось бывать за границей, навещала его, где бы он ни находился. Когда же он скончался, она предложила трем племянницам поехать на похороны «дяди» (жена Пашкова, Александра Ивановна, приходилась Вере Гагариной двоюродной сестрой). Они отправились в Рим в качестве представителей русских верующих. Там они положили на могилу Пашкова венок из елок, привезенный из России − последний привет с Родины.
В 1889 году княгиня Гагарина организовала в Сергиевском «Дом рукоделья» − учебное заведение для деревенских девушек. Окончив обучение швейному делу, девушки оставались там работать, а когда они достигали совершеннолетия, княгиня выделяла им участок земли на северной окраине села и определенную сумму денег на строительство дома и обустройство хозяйства. Мастеров для обучения, а также швейные машинки выписывали из-за границы. Работой в «Доме» руководила ее племянница − София Ливен. Приблизительно в то же время неподалеку от «Дома рукоделья» княгиня организовала строительство «Черного двора» − ремесленных мастерских для обучения юношей.
Продолжала она помогать и верующим в Петербурге. По словам все той же Софии Ливен, Вера Федоровна была «испытанным источником», к кому обращались в случае острой нужды. Она всегда «широко и безотказно» откликалась на эти просьбы. Например, когда требовалось оплатить квартиру, снятую для курсисток.
После революции княгиня Гагарина решила не эмигрировать из России и осталась жить в Сергиевском. В 1917 году она добровольно передала все свое имущество, в том числе и богатую коллекцию картин, которую всю жизнь собирал ее муж, Советской власти. В 20-е годы, когда полным ходом шла пропаганда безбожия, на террасе ее уже бывшего дома София Ливен участвовала в диспуте с приезжим докладчиком. Особняк в Петербурге − «дом Гагариной» − конфисковали в 1918 году в пользу Комиссариата народного хозяйства под предлогом неуплаты городских сборов.
Ее не расстреляли, даже выделили для жилья две комнатки в Сергиевской больнице. Последние шесть лет она так и жила при больнице. Там и умерла, в закутке того самого здания, которым когда-то владела. До конца, как могла, помогала медперсоналу, ухаживала за тяжелобольными.
Скончалась Вера Федоровна 4 февраля 1923 года в возрасте 87 лет и была похоронена на «пашковском» кладбище. Увы, ее могила, как и могилы других пашковцев, не сохранилась. Но сохранился более важный памятник − община евангельских христиан-баптистов в городе Плавске. А еще больница и школа, которые действуют по сей день.
Мирья Кузнецова
Р.S. Если кто-то из вас, моих читателей, захочет поделиться своими размышлениями о прочитанном, высказать критические замечания или задать вопросы, пишите на мой электронный адрес mirushka@rambler.ru Буду рада всем!
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.