Расцвет евангельского движения в Ленинграде, пришелся на 1920-е годы, когда в Ленинграде (не считая пригородов и Ленобласти) действовало восемь церквей евангельских христиан (сокр. евангелистов) и пять баптистских церквей[i]. Центральными местами собраний были: «Дом спасения» евангельских христиан (ул. Желябова, дом 25)[ii] и «Дом Евангелия» баптистов на Васильевском острове. В 1929 году политика Советского государства в отношении верующих приняла откровенно репрессивный характер. Одной из сторон этого стало массовое закрытие общин. Евангелистам и баптистам было оставлено лишь по одному месту собрания. Но и этого властям было мало…
Собрания баптистов
Так, у баптистов решением Народного суда был конфискован «Дом Евангелия», который был передан заводу «Электроаппарат»[iii]. На последнем собрании 5 февраля 1930 года верующие со слезами на глазах попрощались со своим домом молитвы, где 18 лет возвещалось Евангелие Христово[iv]. Хотя на тот момент продолжало действовать собрание баптистов в съемной квартире на углу улиц Марата, д. 56 и Разъезжей[v], однако и оно по требованию властей было закрыто в том же 1930 году[vi].
Два года община не имела молитвенного помещения с регулярными богослужениями. Баптисты собирались по квартирам[vii]. Руководил ими в то трудное время пресвитер Эрнест Андреевич Клаупик[viii]. Он собирал поочередно членов общины по несколько человек и преподавал им хлебопреломление. Молодёжь часто выезжала в пригороды, где проводила свои богослужения, а в летнее время совершала выезды на лоно природы и останавливалась у воды: на берегу озера, реки или на побережье Финского залива. Время от времени с ними разделял общение пресвитер Клаупик[ix].
Летом 1932 года общие собрания баптистов возобновились в здании лютеранской церкви Святой Марии на Петроградской стороне, стоявшем на углу Кронверкской и Сытнинской улиц. Здание, построенное в 1874 году, было деревянным и выглядело живописно: вход фланкировали две башенки, а над алтарем возвышался шпиль[x]. Зал мог вместить 350 человек с небольшим[xi].
Член общины, историк С. Севастьянов писал: «После двухлетнего разобщения собрались дети Божии с сияющими лицами, ликующими сердцами прославить Господа и насладиться общением. С каждым разом собрание увеличивалось, появлялись новые слушатели. Всё ожило, огонь загорелся!»[xii]. Собрания были переполнены и проходили очень живо. В проповеди участвовали многие братья: Клаупик Э. А., Козлов И. М., родные братья Измайловы А. П. и Н. П., Михайлов Н. М., Сизов В. Ф., Иванов Е. К., Вельсман К. И., Скрипко Г. С., Леварт И. Я., Руллис К.Я., Гринфельд Н. И.; сестра Марта Карловна и др. Солидный хор образовался под руководством молодого регента М. Ф. Шепырева[xiii].
Власти такую активность баптистов не приветствовали. В декабре 1933 года пресвитер Клаупик был арестован и осужден по 58-й статье к трем годам заключения[xiv]. Новым руководителем был избран пресвитер Иван Михайлович Козлов, прежде хорошо проявивший себя в общине Колпино[xv].
Служение в церкви Святой Марии продолжалось до августа 1935 года, когда церковь была закрыта и отдана под клуб[xvi]. Основанием тому послужило то, что рядом находилась школа[xvii], что являлось нарушением законодательства.
Последним местом легальных собраний баптистов стала латышская лютеранская церковь Христа Спасителя на углу Загородного проспекта, д. 62, и Верейской улицы, д. 1. Община собиралась здесь в 1936–1937 годах[xviii].
Сохранились архивные сведения об активе общины — список исполнительного органа (по данным на 19 мая 1937 года). Список был составлен и подан по требованию властей. Он содержал персональные данные двенадцати братьев и одной сестры (полное имя каждого, год рождения, адрес проживания). До начала Большого террора оставалось два с половиной месяца, что и предопределило судьбу церковных активистов. Точно установлено, что 11 человек были расстреляны (а судьба брата Муравьева В. П. и сестры Роминой Е. А. нам неизвестна). Вот их имена[xix], ибо Библия говорит: «В вечной памяти будет праведник» (Пс. 111:6).
Тройка.
1.Председатель — Гринфельд Николай Иванович (1870–04.10.1937).
2.Косинов Петр Гаврилович (1889–09.04.1938).
3.Нефедов Степан Гаврилович (1886–02.01.1938).
Кандидаты.
4.Красовский Иван Леонтьевич (1887–09.04.1938).
5.Иванов Василий Иванович (1882–09.04.1938).
Ревизионная комиссия.
6.Председатель — Руллис Карл Яковлевич (1900–22.01.1938).
7.Кехман Петр Карлович (1884–09.04.1938).
8.Ромина Евдокия Александровна (1886–?).
9.Стоялов Алексей Максимович (1877–09.04.1938).
10.Ипполитов Александр Ипполитович (1869–22.08.1937).
11.Секретарь — Муравьев Василий Павлович (1863–?).
12.Андреев Семен Андреевич (1889–02.01.1938).
13.Досугов Иван Ефимович (1874–04.11.1938)[xx].
Мы снова обратимся к воспоминаниям С. В. Севастьянова. Он лично посещал собрания, проходившие в церкви Христа Спасителя: «Это прекрасное помещение, каменное строение по обычному образцу лютеранских храмов. Внизу большой зал и два яруса галерей, так что тут могло разместиться довольно много слушателей, не то что в церкви «Святой Марии». Хор и здесь разместился на верхнем ярусе, где было достаточно места для него с левой стороны, а на правом могли сидеть слушатели. Помещение это было большим прекрасным подарком от Бога для нашей церкви. Столько места, не надо тесниться, выбирай любое, садись и слушай, что скажет тебе Господь! Народа всегда было полно, много молодёжи, солидный хор, всё прекрасно, оживлённо! Пробудилась особенная жажда у верующих к святому общению в доме Божием, где с особенной силой наши братья, простые и скромные, возвещали благую весть спасения не в силах человеческой мудрости, а вдохновлённые силой Святого Духа. И немудрено потому, что туда влекло всех «жаждущих и алчущих», которые получали полное удовлетворение своих запросов. В то время чувствовалось необъяснимое какое-то давление извне, что побуждало наших проповедников говорить с дерзновением «о приближении дня Господня, быть на страже, бодрствуя в молитвах». Всех настораживало свидетельство это и побуждало проверять себя: «Готов ли я?»»[xxi]
Предчувствие не обмануло верующих. В августе 1937 года начались массовые аресты членов общины, в первую очередь пресвитеров, проповедников и активных братьев. Первыми 22 августа были арестованы пресвитер И. М. Козлов и члены общины Г.С.Скрипко, Н.А.Ободовский, А.Я.Таннинг, Р.А.Финдейзен, И.Н.Гусев, Н.М.Михайлов и Н.И.Гринфельд. Все они были расстреляны 4 октября 1937 года[xxii]. Нести пресвитерское служение церковь попросила Василия Федоровича Сизова. Он дал согласие, хотя и знал наверняка, что ожидает его[xxiii]. В декабре 1937 года он был арестован — и с ним еще девять братьев: С.А.Андреев, В.А.Данилов, А.П.Измайлов, В.Я.Левин, С.Г.Нефедов, Н.Ф.Семенов, М.Ф.Шепырев, П.Н.Шеффер, В.М.Шивы. Все они были расстреляны 2 января 1938 года[xxiv].
Аресты следовали один за другим. В результате были осуждены не только руководители церкви, но и рядовые братья всех возрастов[xxv]. Принадлежность к общине баптистов означала в то время с высокой долей вероятности расстрельный приговор[xxvi]. Путем арестов чекисты пытались устрашить и рассеять церковь, но всё время находился кто-то из братьев, кто вставал за кафедру на место арестованного руководителя и проповедовал Слово Божье. После ареста пресвитера Сизова руководить собраниями стал рядовой брат Григорий Никулин[xxvii].
Но власти больше не желали мириться с существованием общины баптистов, задействовав, помимо арестов, финансовый рычаг. Они потребовали сделать капитальный ремонт здания. Когда верующие его сделали, то комиссия «нашла жучка» и велела переделать. Новый ремонт опять не был принят. В итоге власти добились своего: баптисты вынуждены были подать заявление и отказаться от помещения: во-первых, из-за больших расходов на его содержание; во-вторых, «ввиду распада двадцатки»[xxviii]. После этого 28 декабря 1937 года последовало Постановление президиума Фрунзенского райсовета о ликвидации общины баптистов в связи с ее заявлением[xxix]. Этот же орган 21 января 1938 года уведомил инспектора административного надзора Ленсовета тов. Татаринцеву, что «по поступившему протоколу общины баптистов, помещающихся по Загородному, 62, о самоликвидации, — считайте последнюю ликвидированной с 1/1–38 г.»[xxx].
Только вот возникает вопрос: правомочен ли термин «распад двадцатки» в данном случае? Не был ли он запланирован властями? Если по действовавшему законодательству для регистрации и существования общины необходимо было регулярно подавать список учредителей, граждан одного вероисповедания в количестве не менее 20 лиц, то правда заключается в том, что Ленинградская община баптистов была закрыта по причине многочисленных арестов церковного актива органами НКВД[xxxi]. Причем обе задачи: и арест служителей, и закрытие общины, — были в сфере интересов чекистов, и одно обеспечивало другое.
Наши наблюдения подтверждают и православные историки, писавшие, что план ликвидации церквей, подготовленный областной комиссией по вопросам культов, предусматривал закрытие в 1936–1937 годах большинства из оставшихся в Ленинграде храмов. Причиной отказа верующих от храмов было непосильное налогооблажение, дороговизна ремонтных работ, прямое давление на членов двадцаток и невозможность богослужений из-за отсутствия священнослужителей[xxxii]. Последнее, как мы видим, достигалось путем массовых целенаправленных арестов.
Собрание евангельских христиан на Стремянной улице
В 1929 году власти изъяли у Ленинградской общины евангельских христиан (ЛОЕХ) «Дом спасения» (ул. Желябова, 25)[xxxiii], служивший центральным местом их собраний. Встал вопрос о новом помещении, которым стало здание православной церкви Святой Троицы на углу улиц Стремянной, д. 21 и Марата, д. 5. Верующие православного вероисповедания обновленческого толка и евангельские христиане (ЕХ) заключили 14 декабря 1929 года договор с Советом рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов о принятии этого здания в совместное бесплатное пользование[xxxiv]. Немного истории. Православная церковь Святой Троицы была построена Обществом распространения религиозно-нравственного просвещения и освящена в 1893 году.
Согласно договору, православные верующие получили в пользование три придела и часовню, а евангелисты — отдельный зал для духовных бесед, примыкавший к храму. По договору православные оплачивали 30 % текущих расходов по содержанию здания (ремонт, отопление, страхование, оплата налогов и т.п.), евангелисты — 70 %. Договор был скреплен подписями 42 представителей обоих исповеданий. От ЕХ подписи поставили: Я. И. Жидков, А. В. Карев, Н. А. Казаков, А. И. Жидков, А. С. Чижов, П. С. Капалыгин и др.[xxxv] Вход в здание был общим: войдя в центральные двери, евангелисты шли направо, а православные налево[xxxvi].
Весной 1930 года по требованию властей были ликвидированы и присоединены к собранию на Стремянной все городские общины ЕХ: со 2-й по 8-ю[xxxvii]. Это привело к тому, что вместительный зал церкви был постоянно переполнен. Вдобавок, собрание посещалось и баптистами, лишившимися «Дома Евангелия». Севастьянов писал, что «обширная зала с высоким потолком и галереей вокруг», не могла вместить всех желающих посетить богослужение. В большие праздники, такие как Рождество и Пасха, надо было прийти за два часа до начала, чтобы занять сидячее место[xxxviii].
Список членов общины ЛОЕХ на июнь 1930 года состоял из 956 членов[xxxix], а проповедниками (на 5 июля 1930 г.) значились четверо братьев: Жидков Яков Иванович, Карев Александр Васильевич, Алексеев Василий Савельевич, Капустинский Михаил Сазонтович. Председателем двадцатки был Я. И. Жидков, секретарем — П. С. Капалыгин[xl].
Капустинский прибыл в Ленинград из Астрахани, где с 1926 года совершал служение председателя Астраханской общины евангельских христиан, а последние два года был разъездным благовестником и инструктором Всесоюзного Совета ЕХ (ВСЕХ)[xli]. Он быстро вошел в дела, заняв несколько церковных должностей, в том числе был избран комендантом здания Троицкой церкви[xlii]. Капустинский отмечал, что отношение православных к евангелистам существенно улучшилось, по сравнению с царским временем: «Мне приятно, что при Советской власти в РПЦ произошел большой прогресс. Достаточно напомнить факт моего совместного обслуживания евангельских христиан и православных христиан, когда в 1930–38 годах, работая в центральном органе евангельских христиан — ВСЕХ и одновременно в органе местной общины евангельских христиан, я был комендантом церковного здания по ул. Стремянной, на углу ул. Марата. Здание это построено при царизме, в нем имеется вместительный зал, где тогда [до революции] проводились диспуты с «сектантами». В этом зале, с 1930 по 1938 г., происходили богослужения евангельских христиан, а в угловой, главной части здания, одновременно проходило богослужение православных христиан. Мы тогда уже мирно существовали и не мешали друг другу в нашем служении Богу»[xliii].
Членами исполнительного органа ЛОЕХ (на 10 мая 1931 года) были Я. И. Жидков (председатель), П.С. Капалыгин (тов. председателя и секретарь), М. С. Капустинский (и.о. казначея и завхоза)[xliv]. Основными проповедниками были Я. И. Жидков и А. В.Карев.
В августе 1931 года, после проведенного в Москве Пленума Всесоюзного Совета евангельских христиан, председатель Я. И. Жидков и А. В. Карев, переехали из Ленинграда в Москву[xlv].
Ленинградскую общину евангельских христиан возглавил исполнительный орган из трех человек, просуществовавший в одном составе с 1932 по 1937 годы. Председатель — Жидков Александр Иванович, родной брат Якова Ивановича Жидкова; секретарь — А. А. Ананьев, член исполнительного органа — М. С. Капустинский[xlvi]. Основные полномочия в ЛОЕХ получили М. С. Капустинский и А. И. Жидков: первый был назначен уполномоченным среди общин ЕХ по Ленинградской области, второй — уполномоченным по Ленинграду[xlvii]. Проповедниками были П. С. Капалыгин, М. С. Капустинский, А.И. Жидков, Ф. К. Солдаткин, П. В. Тюрин, В.И. Быков[xlviii].
Проведение водного крещения требовало согласования с районным инспектором культов. Известно, что в июле 1933 года были приняты в ЛОЕХ и допущены к крещению 28 человек. Еще одно крещение было запланировано на 25 сентября того же года[xlix]. К сожалению, в этом вопросе наши знания крайне ограничены.
Список членов двадцатки на 1 ноября 1936 года состоял из 17 человек. Первые три позиции в нем занимали: А. И. Жидков, М. С. Капустинский и А. А. Ананьев[l]. В 1937 году список членов ЛОЕХ содержал более 1000 имен (при этом, он не учитывал лиц, проживавших в пригородах и области)[li]. Единственным зарегистрированным пресвитером (на канцелярском языке советского времени — «служителем культа в сане проповедника») был Иван Степанович Соколов, 1880 года рождения[lii]. По воспоминаниям члена общины П. Г. Юрова, он чаще других вел собрания и проповедовал[liii]. Соколов был также председателем двадцатки (по состоянию на 13 января 1938 г.)[liv]. Представляет интерес справка, составленная в апреле 1937 года инспектором культа Куйбышевского райсовета Ильичевой: «Двадцатка очень дружная, стойкая, на собраниях больше присутствуют женщины от 36 лет и старше. Имеются такие слухи, что проповедник [Соколов] посещает новых членов общины на дому»[lv].
Богослужения проходили по воскресеньям — в 10.30 и 19 часов, по вторникам и четвергам — в 19 часов. В праздничные дни проводились дополнительные собрания[lvi].
К концу 1937 года Советская власть, планомерно закрывавшая церкви, решила ликвидировать и это, как кость в горле, большое собрание в центре Ленинграда. Взвинтив непомерно налоги и расходы на содержание здания, власти добились своего. Ситуацию усугубило прекращение деятельности православной двадцатки. В результате на расширенном заседании двадцатки ЛОЕХ 18 декабря было принято решение о прекращении собраний, после чего 31 декабря подано в административный надзор Куйбышевского райсовета заявление: «Вследствие невозможности полностью оплачивать все налоги и нести расходы по обслуживанию здания, двора и улиц вокруг них, просим договор, заключенный с нами на пользование помещением по Стремянной ул., д. 21/5, расторгнуть». Это заявление подписали 105 членов общины, начиная с руководства[lvii]. Так было закрыто самое многолюдное собрание евангельских верующих в Ленинграде, просуществовавшее на Стремянной восемь лет[lviii].
Однако сразу же 2 января 1938 года общиной евангельских христиан было составлено заявление о предоставлении им здания латышской лютеранской церкви Христа Спасителя на углу Загородного проспекта, д. 62, и Верейской улицы, д. 1, только что освобожденное баптистами. Капустинский и Жидков обратились по этому вопросу в Ленсовет, после чего районная администрация удовлетворила заявление ЛОЕХ, разрешив евангелистам занять половину церкви. Правда, уже в марте Капустинский и Жидков были вызваны во Фрунзенский райсовет, где им было предложено произвести капитальный ремонт помещения церкви[lix].
На последнем собрании, которое евангелисты провели 25 марта 1938 года, членам общины было объявлено, что здание ставится на капитальный ремонт, и собраний в нем больше проводиться не будет[lx]. Через два дня 27 марта состоялось собрание двадцатки ЛОЕХ под председательством А. И. Жидкова, на котором присутствовало 36 человек. Собрание заслушало акт технического обследования помещения, занимаемого Общиной, содержавший требование производства капитального ремонта. Из обмена мнениями выяснилось, что за неимением крупных средств (примерно 120 000 рублей), община не в состоянии выполнить необходимый ремонт[lxi]. В силу этого собрание постановило просить Фрунзенский райсовет расторгнуть договор с Общиной на сдаваемое ей помещение церкви. Одновременно собрание вынесло решение просить Ленсовет предоставить Общине какое-либо иное помещение для богослужебных собраний, а в случае отсутствия такового считать ЛОЕХ распущенной[lxii].
После того, как Ленсовет не удовлетворил ходатайство Общины, состоялось последнее заседание исполнительного органа. Приведем полный текст его протокола[lxiii]:
ПРОТОКОЛ
Заседания Исполнительного Органа Ленинградской Общины Евангельских Христиан, состоявшегося 5-го Апреля 1938 г.
Присутствовали:
Члены Исп[олнительного] органа: А. И. Жидков, М.С. Капустинский и А. А. Ананьев.
Член Рев[изионной] комиссии — П.В.Тюрин.
Проповедник — И.С.Соколов.
СЛУШАЛИ:
А. И. Жидков и М.С. Капустинский сообщили о посещении ими Ленсовета для выяснения вопроса о предоставлении ЛОЕХ нового помещения взамен сданного во Фрунзенский Райсовет помещения, что по Загородному пр. 62, за невозможностью продолжать в нем собрания из-за необходимости производства в нем капитального ремонта, который ЛОЕХ не в состоянии выполнить.
За отсутствием у Ленсовета свободных культовых помещений, ходатайство ЛОЕХ не было удовлетворено.
ПОСТАНОВИЛИ:
Руководствуясь постановлением Двадцатки от 27-го Марта 1938 г., за отсутствием необходимого для собрания помещения, Общину считать распущенной, и деятельность Исполнительного Органа ЛОЕХ и служителя культа прекращенной.
Исполнительный Орган: /подписали/ Жидков, Капустинский, Ананьев.
Рев[изионная] комиссия: Тюрин.
Освобожденный член исполнительного органа, проповедник Соколов И. С. отказался подписать протокол о роспуске ЛОЕХ[lxiv].
Далее Областная комиссия по вопросам культов при президиуме Леноблисполкома 9 мая 1938 года рассмотрела вопрос «о закрытии лютеранской кирки по Загородному проспекту, дом № 62» и вынесла решение: «В связи с имеющимися наказами избирателей и отказом самой двадцатки евангелистских (так) христиан, кирку закрыть»[lxv]. Спустя четыре дня это решение было утверждено президиумом Леноблисполкома[lxvi].
Инспектор по административному надзору Татаринцева докладывала 8 августа 1938 года в служебной записке председателю Ленинградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов тов. Петровскому А.Н.[lxvii], что за первое полугодие 1938 года все три официально зарегистрированные секты были ликвидированы[lxviii] (речь идет о евангельских христианах, баптистах и адвентистах седьмого дня).
Спуск в катакомбы (1938-1941)
Итак, с 1938 года в Ленинграде не осталось ни одного места собраний, где евангельские верующие могли бы собираться на законных основаниях, а большинство ленинградских братьев и многие сестры были репрессированы (расстреляны, высланы, заключены в лагеря). В это время общинные связи оказались разорванными. Уцелевшие христиане, потеряв контакт друг с другом, пребывали в изоляции, а некоторые, испугавшись, стали жить так, чтобы никто даже не знал об их вере. Церковь оказалась почти полностью рассеяна…
Однако Господь сохранил на воле часть преданных Ему слуг. В условиях жесточайших гонений церковь выжила благодаря принципу всеобщего священства верующих. Когда руководящие братья были арестованы, инициативу взяли на себя рядовые братья и сестры. Подобно первым христианам, спускавшимся в катакомбы, верующие стали собираться по квартирам тайно. Поскольку этим они нарушали закон и подвергали себя угрозе ареста, то собирались с большой осторожностью: небольшими группами, постоянно меняя адреса собраний[lxix]. Пели духовные гимны с таким расчетом, чтобы на улице не было слышно; окна занавешивались; приходили и расходились по одному — по двое. По возможности использовались законные поводы для общений, такие как государственные праздники и дни рождения.
Собрания проходили по квартирам в разных частях города. Назовем некоторые известные адреса. Дмитрий Мокшанов, один из близких сотрудников И. С. Проханова, собирал группу верующих у себя дома в Манежном переулке, дом 17[lxx]. Он преподавал крещения по домам[lxxi].
Мария Ипполитовна Долгова проводила собрания в своей квартире в доме 42 по Коломенской улице[lxxii]. Другое собрание, около 10 человек, было в районе Политехнического института[lxxiii]. В квартире В.М. Курносенковой на Сытнинской улице в доме 9 собиралась молодежь ЕХ, которой руководил Константин Сальников[lxxiv].
У баптистов молодежью руководил В. Т. Жидулов. Для проведения духовных общений он организовывал поездки на природу в Поповку, Саблино, Слуцк (Павловск) и другие места. Несмотря на начавшийся в 1937 году террор, поездки эти не прекращались до самой войны (день 22 июня 1941 года застал молодежь в Дудергофе). Порой юноши и девушки брали две большие лодки с лодочной станции на Петровском острове (где теперь яхт-клуб) и уплывали в залив. В той части акватории очень мелко, километра полтора можно идти от берега в районе Лахты, и все еще будет по колено. Отплыв на достаточное расстояние от побережья, они вбивали кол в дно, привязывали к нему обе лодки, которые в свою очередь тоже связывали вместе, в результате получалось собрание человек на двадцать. Братья проповедовали, все вместе негромко пели псалмы во славу Господа, а под вечер возвращались. В начале войны Жидулов был арестован, и организация работы с молодежью и коллективных выездов была поставлена ему в вину[lxxv].
Другим подвижником был Григорий Васильевич Никулин, уже упоминавшийся проповедник и руководитель общины баптистов на момент ее закрытия. После тотальных арестов и закрытия церкви, в феврале 1938 года он выехал из Ленинграда и больше года прожил в Черкассах. Однако его не оставляли мысли о ленинградских верующих. Пережившие столько горя, они нуждались в пасторской поддержке, которой теперь были лишены. В июле 1939 года Никулин тайно возвратился в Ленинград. Каждый день он бывал у двоих-троих верующих и проводил у них на квартире богослужения, на которых бывало 8–10 человек. На эти собрания баптистов приходили и евангельские христиане. Читая Библию, Никулин призывал верующих не прятаться, продолжать собрания по домам, больше доверять Господу, больше молиться, быть верным Ему и, если Господь допустит, то быть готовым пострадать за Него. Он совершал хлебопреломления и за полтора месяца крестил 19 человек. Его активные действия привлекли внимание чекистов, и он был арестован 1 сентября 1939 года по обвинению в том, что «распространял идеи баптистов, читал проповеди, приводил в веру баптистов часть граждан». В принадлежности к антисоветской группе виновным он себя не признал. Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 29 декабря 1939 года был сослан в один из районов Казахстана сроком на пять лет «как социально-опасный элемент»[lxxvi]. Никулин жил так, как учил. Репрессии только закалили его. В послевоенные годы он продолжал служить Богу столь же неутомимо, как и прежде, на всё более ответственных постах[lxxvii].
Тайные собрания происходили также в пригородах и Ленобласти. В Колпино собраниями руководили Иван Смай, Алексей Тараканов и Василий Сычев. Упомянутая сестра Долгова являлась связующим лицом собраний в Ленинграде, Колпино, Пушкине и Петергофе. Как и Никулин, она вдохновляла верующих бывать друг у друга в гостях, призывала не бояться арестов, продолжать проповедовать Евангелие, совершать крещения и хлебопреломления, но просила соблюдать при этом осторожность и помнить, что за эти действия верующим грозит осуждение по 58-й статье. Долгова была арестована 29 июня 1941 года. Ее приговорили к пяти годам заключения. Она отошла к Господу в тюремной больнице Управления НКВД Челябинской области 6 марта 1943 года[lxxviii].
К сожалению, до нас не дошли имена многих героев веры, собиравших в своих квартирах домашние группы. Многие из них подверглись арестам[lxxix] и не вернулись из заключения.
В последние предвоенные годы подпольные евангельские общины находились на грани полного уничтожения[lxxx]. Однако в тяжелейших условиях, когда политика репрессивного государства была нацелена на полное уничтожение Церкви, Сам Господь пришел на помощь верующим. Исполнились Его слова: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Начавшаяся война вынудила Сталина смягчить политику в отношении Церкви[lxxxi]. Но это уже другая страница истории, о которой нужно говорить отдельно…
Владимир Степанов
Список литературы
[i] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 23. Д. 3. Л. 44-45. — Это только зарегистрированные места собраний. Историк М. С. Каретникова писала, что в 1920-е гг. в Ленинграде действовало 28 церквей евангельских христиан (ЕХ) и 15 баптистских церквей (Альманах по истории русского баптизма. Вып. 2. СПб.: Библия для всех, 2001. С. 148). Однако эти цифры выглядят завышенными. Согласно С. Севастьянову, в 1920-е гг. в Ленинграде имелось, помимо «Дома Евангелия», четыре отделения баптистов (Севастьянов С. Мои воспоминания. Плеяда служителей Дома Евангелия, 1924–1937. Скайленд (США): Russian Bible Society, 2018. С. 26). У ЕХ в ноябре 1926 г. было 15 собраний в Ленинграде и пригородах (Христианин. 1926. № 11). Возможно, цифры Каретниковой учитывают общее число церквей города и области.
[ii] Прежде здание «Дома спасения» принадлежало французской реформатской церкви, а в наст. время в нем размещается Спортивная школа олимпийского резерва по шахматам и шашкам
[iii] Севастьянов С. Указ. соч. С. 25, 83. — Здание «Дома Евангелия» передано заводу «Электроаппарат» под культурные нужды (ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 48. Д. 77. Л. 24 об.).
[iv] Севастьянов С. Указ. соч. С. 25, 84–89.
[v] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 23. Д. 3. Л. 44–45; Севастьянов С. Указ. соч. С. 26.
[vi] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 38. Л. 2–3.
[vii] ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 48. Д. 77. Л. 119–119 об.
[viii] Севастьянов С. Указ. соч. С. 81-83. — Э. А. Клаупик руководил Ленинградской общиной баптистов с 28 декабря 1928 г. по 1933 г. (Севастьянов С. Указ. соч. С. 80–105).
[ix] Севастьянов С. Указ. соч. С. 92–93.
[x] Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т. 3. СПб.: Изд-во Чернышева, 1996. С. 250–251. — Первое богослужение баптистов в церкви Св. Марии состоялось 24 июля 1932 г. (Севастьянов С. Указ. соч. С. 96).
[xi] Севастьянов С. Указ. соч. С. 96.
[xii] Севастьянов С. Указ. соч. С. 98.
[xiii] Севастьянов отмечает, что Марта Карловна была прекрасной проповедницей (Севастьянов С. Указ. соч. С. 102). — Подробней о служении баптистов в церкви Св. Марии, см.: Там же. С. 96–105.
[xiv] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. АУД № П–76605 [Дело Э. А. Клаупика (1938)]. Л. 221 об., 244.
[xv] Севастьянов С. Указ. соч. С. 105; Степанов В. Рожденные свыше на берегах Ижоры. Т. 2. СПб.: Библия для всех, 2013. С. 41–42.
[xvi] Постановление облисполкома о закрытии церкви Св. Марии Магдалины было принято 01.08.1935; закрыта (ликвидирована) — 31.08.1935; использовалась под школьный клуб (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 51. Л. 2). Во время блокады жители разобрали здание на дрова; ныне на его месте сквер (Антонов В.В., Кобак А.В. Указ. соч. С. 250).
[xvii] Севастьянов С. Указ. соч. С. 105.
[xviii] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 59. Л. 9, 10; Ф. 7384. Оп. 33. Д. 69. Л. 36; Севастьянов С. Указ. соч. С. 105; Шкаровский М.В., Черепенина Н. Ю. История Евангелическо-Лютеранской Церкви на Северо-Западе России (1917–1945). СПб.: Дмитрий Буланин. 2004. С. 163–164.
[xix] Нами указаны: ФИО, год рождения, дата смерти (которая известна из архивных источников как дата приведения приговора в исполнение), в отдельных случаях — должность в исполнительном органе.
[xx] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 24. Л. 6.
[xxi] Севастьянов С. Указ. соч. С. 105–106.
[xxii] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО, № П–61422 [Дело И. М. Козлова и др. (1937)].
[xxiii] Севастьянов С. США: 2018. С. 106.
[xxiv] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. АУД № П–42977 [Дело В. Ф. Сизова и др. (1937–1938)].
[xxv] Севастьянов С. Указ. соч. С. 116–118.
[xxvi] Во время Большого террора (1937–1938), когда шли массовые аресты баптистов, ЛОЕХ не подверглась столь интенсивным арестам, что, видимо, было связано с личностью пресвитера ЕХ М. С. Капустинского, подчеркивавшего свою лояльность Советской власти (Севастьянов С. Указ. соч. С. 116–121; Измайлова Р. Н. Устные воспоминания // Компакт-диск «История Евангельского движения в Евразии 1.0». Одесса: ЕААА, 2001; Соболева В. А. Устные воспоминания» // Там же). Тем не менее ЕХ не были неприкосновенны. Из Всесоюзного Совета ЕХ отбыли сроки заключения: А. В. Карев (Альманах по истории русского баптизма. Вып. 2. С. 152, 212, 214, 219); Я. И. Жидков (Там же. С. 152); В. А. Дубровский (Там же. С. 212); Н. А. Казаков (Там же. С. 152, 155). П. С. Капалыгин был расстрелян в 1938 г. (Режим доступа: https://lists.memo.ru/index11.htm (дата обращения: 26.02.2025)).
[xxvii] О служении Сизова и Никулина, см.: Севастьянов С. Указ. соч. С. 106–108, 114–115.
[xxviii] Юров П. Г. Воспоминания. Машинопись. С. 5–6 // Фонд А. С. Морозова; Шкаровский М. Указ. соч. С. 163.
[xxix] Шкаровский М. В. Указ. соч. С. 163, 164.
[xxx] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 50. Л. 61.
[xxxi] Схожая мысль высказана М. С. Каретниковой (Альманах по истории русского баптизма. Вып. 2. С. 148).
[xxxii] Санкт-Петербургская епархия в двадцатом веке в свете архивных материалов (1917–1941): сборник материалов. СПб.: Лики России, 2000. С. 9–10.
[xxxiii] После изъятия церковного здания в нем разместился Клуб безбожников, который просуществовал здесь до 1936 г. (ЦГА СПб. Ф. Р–7384. Оп. 18. Д. 261. Л. 14; Никольская Т. К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905–1991 гг. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2009. С. 96.), а затем здание облюбовал шахматный клуб Чигорина.
[xxxiv] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 1–4.
[xxxv] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 1–4.
[xxxvi] Юров П. Г. Мои воспоминания о Ленинградской церкви ЕХБ. Машинопись. С. 3 // Фонд А. С. Морозова. — Совместное владение зданием нашло отражение в приглашении, написанном одним верующим на небольшом листке грубой бумаги, следующего содержания: «На углу Николаевской [прежнее название ул. Марата] и Стремянной церковь. Вход в подъезд с улицы и затем вправо. Влево будет православное богослужение, а вправо евангелистов. Воскресенье 10 утра и 7 вечера. Вторник и четверг только в 7 вечера» (Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. АУД № П–77814 [Дело С. С. Дерябина (1937)]. Л. 10).
[xxxvii] Местонахождение церквей ЕХ было: 2-я ЛОЕХ — Лахтинская, 6, затем церковь Св. Марии, угол Сытнинской и Кронверкской ул.; 3-я ЛОЕХ — Новая Деревня, Коломяжская ул., 31; 4-я ЛОЕХ — Лесной, 2-й Муринский пр., 24; 5-я ЛОЕХ — Выборгская сторона, пр. Карла Маркса, 47; 6-я ЛОЕХ — Невская Застава, пр. Села Смоленского, 34/36; 7-я ЛОЕХ — Васильевский остров, Немецкая лютеранская церковь Св. Михаила; 8-я ЛОЕХ — ул. Декабристов, 54, Эстонская лютеранская церковь Св. Иоанна (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 46).
[xxxviii] Севастьянов С. Указ. соч. С. 91–92.
[xxxix] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 63–107. — По некоторым сведениям, ЕХ в Ленинграде было около 7,5 тыс. членов, что значительно больше, чем баптистов (Иванов Г. Г. Устные воспоминания. Запись сделана А. П. Валуйским. Санкт-Петербург. 14.12.1997 // Компакт-диск «История Евангельского движения в Евразии 1.0»).
[xl] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 61; Юров П. Г. Воспоминания. С. 5.
[xli] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 117, 206; Иванов Г. Г. История евангельско-баптистского движения в г. Петербурге-Ленинграде. Машинопись. Ленинград: 1973. С. 242.
[xlii] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 190.
[xliii] ЦГА СПб. Ф. 9620. Оп. 2. Д. 19. Л. 11.
[xliv] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 194. — П. С. Капалыгин 2 марта 1933 г. выбыл во ВСЕХ (Там же. Л. 253).
[xlv] ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 48. Д. 77. Л. 97; Немного о себе (автобиография Я. И. Жидкова) // Братский вестник. 1954. № 5–6. С. 31.
[xlvi] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 190, 205, 227 (1932); Д. 158. Л. 14, 19, 31–32, 43, 45 (1936–1937)); Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 242–243. — Имеется также список двадцатки ЛОЕХ на 1932 г. (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 196–203). Капустинский был лишен избирательного права как служащий в религиозной организации, а остальные члены двадцатки имели избирательное право (Там же. Л. 200, 207).
[xlvii] Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 242. — Сохранился текст телеграммы от 2 октября 1931 г., отправленной из Москвы Всесоюзным Советом ЕХ М. С. Капустинскому, которая удостоверяла, «в том, что он является Уполномоченным ВСЕХ в Ленинградской области. Ему поручается на основании положения о ВСЕХ наблюдение и руководство деятельности общин и групп ЕХ и их работников, расположенных на территории Ленинградской области». Телеграмма была подписана председателем ВСЕХ Я. Жидковым, членом Совета А. Андреевым и «за секретаря» А. Каревым (ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 48. Д. 77. Л. 98).
[xlviii] Юров П. Г. Воспоминания. С. 5; Юров П. Г. Мои воспоминания о Ленинградской церкви ЕХБ. С. 3.
[xlix] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 283–284, 297.
[l] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 157. Л. 32–34.
[li] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 157. Л. 60 сл.
[lii] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 157. Л. 43, 59; Д. 158. Л. 27.
[liii] Юров П. Г. Воспоминания. С. 5; Юров П. Г. Мои воспоминания о Ленинградской церкви ЕХБ. С. 3.
[liv] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 36 об.
[lv] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 19. — Итак, согласно архивным документам, основные руководящие должности в ЛОЕХ в 1935–1938 гг. занимали А. И. Жидков, М. С. Капустинский, И. С. Соколов. Это соответствует воспоминаниям старых верующих, согласно которым: руководили Капустинский и Соколов (Юров П. Г. Воспоминания. С. 5-6; Хренова Е. А. Устные воспоминания // Компакт-диск «История Евангельского движения в Евразии 1.0»); «старший был Капустинский, а Соколов проповедовал» (Платонов А. И. Устные воспоминания // Компакт-диск «История Евангельского движения в Евразии 1.0»); руководили и проповедовали Капустинский и Жидков (Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 244; Допрос Пушниловой П. Г. 30.06.1941 // Архив ФСБ РФ по СПб и ЛО. АУД № П–69388 [Дело С. П. Маслобоева и др. (1941)]).
[lvi] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 34, 43. — По сведениям на октябрь-декабрь 1937 г. дополнительные собрания состоялись: 18 октября (Жатва), 24 декабря (канун Рождества), 25-26 декабря (Рождество), причем в воскресенье 26 декабря были проведены не два, а три собрания — в 10.30, 13 и 19 часов (Там же. Л. 43).
[lvii] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 158. Л. 37, 44.
[lviii] На заседании Областной комиссии по вопросам культов Леноблисполкома 26 января 1938 г. было принято решение: «В связи с отказом двадцатки Троицкой церкви от дальнейшего использования здания культа, за неимением средств содержать последнюю — церковь закрыть. Обязать Куйбышевский райсовет использовать помещение под районный спортклуб» (ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 1427. Л. 127–128). Президиум Леноблисполкома 2 февраля 1938 г. утвердил это решение (ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 1349. Л. 13).
[lix] Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 243–244; Шкаровский М. В. Указ. соч. С. 164.
[lx] Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 244.
[lxi] Двадцатка ЛОЕХ знала, что ранее занимавшие это помещение баптисты не справились с капитальным ремонтом; кроме того, один осведомленный человек посоветовал евангелистам: «Не стоит тратить силы и средства, всё равно вам не дадут возможности свободно собираться. Лучше свертывайтесь» (Юров П. Г. Воспоминания. С. 5–6).
[lxii] Протокол собрания двадцатки ЛОЕХ 27 Марта 1938 г. Фотокопия подлинника на 2 л. (Документ любезно предоставлен А. В. Синичкиным автору. Telegram. 07.10.2023). — Также в ЦГА СПб. хранятся следующие документы: Заявление двадцатки ЕХ о расторжении договора. 1 апр. 1938. Постановление президиума райсовета о расторжении договора с общиной ЕХ. 4 апр. 1938 (Шкаровский М. В. Указ. соч. С. 164).
[lxiii] Протокол заседания Исполнительного Органа ЛОЕХ, состоявшегося 5-го Апреля 1938 г. Фотокопия подлинника на 1 л. (Документ любезно предоставлен А. В. Синичкиным автору. Telegram. 07.10.2023).
[lxiv] Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 245.
[lxv] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 1336. Л. 122, 124.
[lxvi] ЦГА СПб. Ф. 7179. Оп. 10. Д. 1372. Л. 1, 10. — Историк М. Шкаровский пишет, что община отказалась от использования здания под нажимом властей, причем в дальнейшем без ремонта и должного ухода кирха обветшала и в 1946–1947 гг. была снесена; в наст. время на ее месте находится сквер (Шкаровский М. Указ. соч. С. 120, 121, 162, 164).
[lxvii] А. Н. Петровский был арестован 21 августа 1938 г.; 25 февраля 1939 г. приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по ст. 58 УК РСФСР, в тот же день приговор был приведён в исполнение.
[lxviii] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 50. Л. 153–155.
[lxix] Иванов Г. Г. Указ. соч. С. 245.
[lxx] ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 308. Л. 70.
[lxxi] Допрос Долговой М. И. 28–29.10.1941 // Архив ФСБ РФ по СПб и ЛО. АУД № П–69388.
[lxxii] Там же.
[lxxiii] Юров П. Г. Воспоминания. С. 6.
[lxxiv] Курносенкова В. М. Устные воспоминания. Запись сделана А. А. Гориным. 13.01.1997 // Компакт-диск «История Евангельского движения в Евразии 1.0».
[lxxv] Степанов В. Рожденные свыше на берегах Ижоры. Т. 1. СПб.: Библия для всех, 2011. С. 77–78, 98; Т. 2. С. 137. — С биографическим очерком о В. Т. Жидулове можно познакомиться в: Т. 2. С. 129–182.
[lxxvi] АУФСБ СПб. и ЛО. П–85243; АУФСБ СПб. и ЛО. П–42977. Т. 2. Л. 119; Санкт-Петербургский мартиролог. СПб.: Миръ, Общество свят. Василия Великого, 2002. С. 401; Степанов В. Единственный проповедник в СССР. Мирт. 2009. № 3(68). Режим доступа: https://gazeta.mirt.ru/stat-i/obschestvo/post-1414/?ysclid=m7lyo22j22631900654 (дата обращения: 26.02.2025).
[lxxvii] Прохоров К. Божьи посланники. Исторические заметки о сибирских благовестниках. Омск-Штайнхаген: Samenkorn, 2025. С. 330–334.
[lxxviii] Степанов В. Рожденные свыше на берегах Ижоры. Т. 1. С. 96–114, 116, 119.
[lxxix] Список из 102 имен ЕХ и баптистов, репрессированных за веру в Ленинграде в годы сталинских гонений, опубликован нами в: Санкт-Петербургский мартиролог // https://evangelicalspb.ru/martirolog_repressii.html (05.03.2025). — Нужно заметить, что если в период Большого террора (1937–1938) ЕХ пострадали от репрессий в меньшей мере, чем баптисты, то накануне войны (1939–1941) за проведение и участие в нелегальных собраниях они подвергались арестам наравне с баптистами (Юров П. Г. Воспоминания. С. 6).
[lxxx] Савин А. И. Евангельские церкви в советском государстве между двумя мировыми войнами // Материалы международной научно-практической конференции «105 лет легализации русского баптизма» (М., 5–7 апреля 2011 г.). М.: РСЕХБ, 2011. С. 134.
[lxxxi] Ср.: «Как это ни парадоксально звучит, но по горькой иронии именно война спасла все церкви от полного истребления» (Заватски В. Евангелическое движение в СССР после второй мировой войны. М.: [б. и.], 1995. С. 50).